— Выдержит, поверьте, господин Болконский, — усмехнулся я. — Эта женщина потеряла куда больше, чем планировала. И чем дальше она будет гнуть свою линию, тем больше гаек мы закрутим.

— С этим не поспоришь, — согласился Болконский. — Хорошо. Я отключаюсь. Жду тебя в воскресенье. Попытаюсь разобраться с тем, чтобы ты провёл допрос анонимно.

— Спасибо, господин Болконский. До встречи, — я отключил мобильник и вернулся к своим делам.

Неделя пролетела быстрее, чем я хотел. Всё свободное время тратил либо с семьёй на стройке, либо в отеле с Екатериной. Перед сном медитировал, восстанавливая силы, а позже спал без задних ног. Между тем, я навёл некоторые справки о людях, что приходили к нам. Действительно, те имели какую-никакую власть и считались аристо, вот только это не исключало их контакта с Громовыми.

В понедельник, седьмого сентября, я отправился в главную штаб-квартиру тайной канцелярии. Там меня встретил Дмитрий Титов — главный помощник Сергея Болконского. Он сопроводил меня мимо охраны, сделал запись, что я прибыл по делу, и повёл по коридорам в сторону выхода во внутренний двор. А затем мы пошагали до корпуса, где располагался следственный изолятор.

Меня пропустили через пункт досмотра, а через десять минут я уже сидел в просторном помещении, по центру которого стоял вытянутый стол.

Ко мне привели всех участников покушения. Их было шесть человек, каждый был с мешком на голове. Они молчали, не показывали эмоций и вселяли жуть. Когда жандарм разрешил мне делать то, что хочу, я встал из-за стола и пошагал к преступникам. Начал поочерёдно подходить к каждому и смотреть на их закрытые мешками лица.

Первый ничего не вызвал во мне. Второй тоже. Но вот когда я подошёл к третьему, внутри забурлила родовая «прана».

Та внезапно взвыла «Сожри!», и тогда я сделал жест рукой.

— Уведите всех, этого оставьте.

Жандарм кивнул, начал выводить не нужных мне людей, а когда остался только один из них, с его лица сняли мешок. Преступник сначала морщился, озираясь по сторонам, а затем увидел меня перед собой.

— Ну, здравствуй, господин Мартынов, — моя улыбка расползлась по губам. И чем больше искреннего изумления под каменным лицом «профи» я находил, тем сильнее улыбался.

Документы этого человека собрали жандармы, поэтому мне было не так сложно узнать его фамилию. Странно, но в делах этого человека из преступлений числились только мелкие делишки. Он был хорош. Действительно хорош. Стоило посмотреть ему в глаза, как я это понял.

— Ничего, что мы сразу на «ты»? — спросил я. — После того, как ради меня было построено столько коварных планов, я не могу считать тебя чужим.

— Шагайн, — странно, но мужчина улыбнулся в ответ. — Ай, хоро-ош. Какой краса-авец. Чувствуется кровь знатного рода внутри.

— Да, я хорош, — усмехнулся я. — Спасибо. Признать честно, думал, ты будешь молчать и мотать головой. А ты оказался вполне разговорчивым. Может, мне попросить, чтобы тебя отпустили? Подумаешь, напал на кучку бомжей, на которых мне вообще плевать с высокой горы. Кому какое дело до этого мусора?

Мартынов опустил взгляд, улыбнулся и начал смеяться в голос. Громко и искренне. Поднял на меня глаза.

— Так отпусти, — снова улыбнулся он, вытянув замкнутые в наручники запястья.

— Только пообещай, что не тронешь, ладно? — я встал на ноги. — И никому не говори, что я купил бомжам район, чтобы показаться перед бывшей девушкой, госпожой Августиновой, добрым и хорошеньким. Знаешь, я ненавижу своего брата Юру, он у меня всё забрал…

Чем дольше я говорил, тем меньше искренности было в улыбке Мартынова.

—…он у меня всё отнял, веришь? — я подошёл ближе к преступнику и взял ключи. — А я ведь был наследником Громовых. Папа меня очень любил. София была почти моей! А из-за какой-то ошибки они со мной вон как обошлись. Это всё Юра подстроил, он мне завидует, зуб даю! Было бы так круто, если бы такой профессионал, как ты, начал работать на меня, а не против меня. Я бы тебя своим охранником сделал!

Мартынов облизнулся, вытягивая скованные руки.

— Ой, блин, — нахмурился я. — Мне, наверное, нельзя тебя отпускать. Или можно?

— Ты будущий наследник Громовых, тебе можно всё, — в этот раз уверенность на лице Мартынова померкла. — Если отпустишь, я сделаю так, чтобы ты им стал.

— Обещаешь? — я захлопал глазами. — А ты точно меня не убьёшь?

— Даю слово, — кивнул он.

— О, ключик нашёл! Они мне его дали, представляешь? Сказали, что тебя всё равно отпустят, а тут есть шанс помириться и настроить тебя против моего брата! — я высунул ключ. — Та-а-ак, секу-у-ундочку.

Мимолётно подмигиваю одним глазом Мартынову и резким ударом вонзаю ключик в глаз преступника.

— А-А-А-А! — завопил он, схватившись за глаз. — СУКА! УБЛЮДОК! МРАЗЬ!

А через секунду Мартынов одним лишь рывком разломал цепь на наручниках и рванул на меня.

Глава 14

Дмитрий Титов с коллегами стоял напротив затемнённого с одной стороны стекла и наблюдал за, так называемым, допросом, который в анонимной форме проводил лично Константин Шагайн.

Когда парень пошагал к преступнику и сделал вид, что хочет его освободить, работники тайной канцелярии не на шутку насторожились. Но позже, когда ключ оказался в глазном отверстии Мартынова, они выдохнули с облегчением.

Сейчас оба бились друг с другом, как звери. Преступник, потому что был вне себя от ярости. А Шагайн… парень будто по щелчку пальцев перешёл в контролируемую ярость. В общем, оба оппонента отключили в себе всё человечное и активировали животное. Но это лишь делало сражение более кровавым и зрелищным.

Только вот кровь была в основном Мартыновская. Шагайн не получал особых травм, но перепачкался в крови Мартынова так, словно сам был сильно избит.

— Давай, паренёк, мсти за наших, — сжал кулак Орлов; он стоял рядом с Дмитрием Титовым. — С левой в челюсть! Вот так!..

Шагайн ушёл от размашистого удара, схватил и заломил руку противника. Пробил голову Мартынова о столешницу. Откинул его тело на пол.

— Ух… это было хорошо, — кивал Титов. — Давай, вправь этому ублюдку мозги.

За спинами жандармов раздались шаги. Обернувшись, работники тайной канцелярии поприветствовали начальника.

— День добрый, друзья, — Болконский встал посреди строя. — Ну, как проходит допрос?

— Великолепно, — усмехнулся Титов. — Одно удовольствие на это смотреть. Шагайн делает то, что сделал бы каждый из нас, будь возможность.

— Оу, вот это да, — присмотрелся Сергей Болконский внимательнее. — Я смотрю, Шагайн в мыслях всё ещё в тумане. Рвёт и мечет, словно бьётся за свою жизнь.

— Для Шагайна его слово стоит дороже, чем жизнь, — пояснил Титов. — Поверь, начальник, я прожил с его семьёй долго и наслышан о том, какой он человек. И сейчас он очень даже сдерживает себя, чтобы не убить Мартынова.

— Даже если убьёт, я сделаю всё, что в моих силах, чтобы об этом знали только мы, — усмехнулся Болконский. — Да и слишком он хорош. Такой если против нас пойдёт, без папочки с компроматом его не сдержим. Мы же должны контролировать ситуацию.

— Контролировать… папочкой? Смешно, начальник. Давно уже ясно, что контролирует ситуацию только Шагайн, — покачал головой Орлов. — Захочет, найдёт способы и с нами пободаться. Поверьте, вокруг него не только тайная канцелярия пляшет, но и сам Аристарх Оболенский.

— Успокойте свои параноидальные мысли, товарищи, — с раздражением выпалил Титов. — Шагайн действует на нашей стороне. И я считаю, что наша задача лишь удерживать его на ней. Да и сам он тысячу раз говорил, что противник у него только один — туман. Мы ему не интересны до тех пор, пока не суём палки в его колёса и не угрожаем расправой. Да и убивать он Мартынова не станет, он же всё давно просчитал.

— Такого бы, да в сысковики, — покачал головой Орлов.

— Ладно, не отвлекаемся. Наблюдаем за зрелищем.