Мужчина поморщился, сжав губы в нить. Склонил голову.

— Изви-ините, господин Шагайн. Меня зовут Столяров Владимир Васильевич. Будьте любезны, не ломайте руку Богдану. Он у нас только устроился в охрану, не хотелось бы оставлять о себе, как о работодателях, плохое впечатление.

Я кивнул. Ну, ясно. Они обычные. Не сказать, что слабаки, возможно какой-никакой силой и обладают, но для меня в противники не сгодятся.

— Он не извинился, — я опустил глаза на охранника.

— Извините-извините! Отпустите, господин! — Богдан застонал и тут же отполз на коленях, стоило мне отпустить его руку.

— Смотрите-ка, мне даже приятнее стало, — усмехнулся я. — А теперь я готов выслушать вас и вашу просьбу, Владимир Васильевич. Нужно было сразу с этого начать.

— Братья Храмовы… здесь живут? — старик оглянулся.

— А вы, собственно, кто? — я поднял бровь, сделав вид, что только заметил старика. — Вас, дедуль, я всё ещё не знаю. Если есть желание представиться в менее удобной позе, вздыхая носом аромат асфальта, то милости прошу.

Старик, видимо, был задет. Он сжал трость так, что побелели костяшки. Думал, возьмёт с собой горстку охранников и сможет диктовать свои правила?

— Ты очень нагло себя ведёшь для простолюдина, — процедил он. — Имей уважение!

. Я покачал головой, сделав шаг в сторону старика, но тот резко отскочил назад.

— Ермолов Борис Никитич! Доволен⁈ — протараторил он, показав документ. — Независимый эксперт по работе спецслужб! Не смей меня бить!

Я степенно кивнул, усмехнувшись. В мыслях не понимал, что это за «эксперты» такие с вооружённой охраной.

— В следующий раз, когда решите прибыть с охраной, имейте в виду, что я не люблю, когда кто-то на моей территории не соблюдает этикет, — мой тон был серьёзным. — Все, вон отсюда. Борис Никитич и Владимир Столяров останутся здесь одни, если им уж очень нужно поговорить с Гришей и Игнатом. В противном случае проваливайте всем отрядом сейчас, если не хотите ползти гуськом до машин.

Молодой мужчина прикрыл глаза, поднял руку и сделал жест. Охрана тут же зашагала к машинам.

— Присаживайтесь, — я кивнул в сторону небольшой уличной беседки. — Ребята к вам подойдут.

Гриша и Игнат наблюдали за нашим разговором, поэтому быстро вышли из дома и расположились напротив гостей.

Я вернулся к работе, но перестал за ними наблюдать только тогда, когда гости покинули территорию. Закончили часа через полтора. Большую часть времени Гриша и Игнат просто слушали, кивая. Я же был недалеко, поэтому разговор слышал отчётливо.

К парням пожаловали с проверкой документов. Как оказалось, на бездомных пришла жалоба за то, что работают в тайной канцелярии без единой корочки специалиста. Когда парни спросили, от кого жалоба и когда поступила, «независимые эксперты» решили промолчать, назвав информацию конфиденциальной.

Разговор их закончился на странной фразе.

— Отныне в главный штаб тайной канцелярии вам доступ воспрещён, господа, — заключил старик, захлопнув папку. — Если остались какие-то вещи, попросите жандармов вернуть их вам. И да, Сергей Болконский вам не поможет. Закон есть закон, и перед ним все равны. Даже начальник тайной канцелярии не обладает такими полномочиями, как принятие на службу необразованных безродных людей. Вы уж извините.

Парни не смогли возразить. Они даже не пытались — знали, что в этом мире они никто.

Почему не вмешался я? Не было смысла. В первую очередь тут надо отметить, в каком тоне проходил разговор. Ни парни, ни старик с молодым мужчиной, не грубили друг другу и вели разговор в тоне вежливости, замешанной со внутренними напряжением и раздражением.

В итоге они поняли друг друга. У меня сложилось впечатление, что визит этих людей не имеет ничего общего с законностью.

Да и сам разговор их показался странным, фальшивым и не имеющим никаких фактических доказательств. Поступили жалобы спустя несколько дней, как стало известно, что тайная канцелярия охраняла мою семью? Хм… попахивает ложью. Скорее, кто-то был сильно разозлён тем, что потерял огромную сумму денег на наёмников, чтобы те в итоге провалились.

Когда разговор был окончен, мы с парнями проводили незваных гостей.

— Ещё раз, господин Шагайн, извините за прошлый инцидент, — подал голос старец, который был доволен результатом разговора. — Не хотели оставлять после себя плохое впечатление. Мы лишь делаем, что нам говорят.

— И кто же вам такое говорит? — спросил я, подняв бровь.

— Это не имеет никакого значения, — помотал головой старик, пятясь и стараясь как можно быстрее убраться с моих глаз. — Вы, господин Шагайн, берегите себя.

Раздражает.

— Гуськом до машины доползёте, господа? — кинул я взгляд в сторону автомобилей.

— Ноги больные. Уважь возраст, — поморщился старик.

— Больные? — я поднял бровь. И улыбнулся, сделав шаг навстречу старику.

— Что вы себе позво… — не успел Ермолов возмутиться, как его трость уже была в моих руках.

Я осторожно открутил набалдашник и высунул его из трости. Оказалось, в ней был спрятан тонкий клинок. Признаюсь честно, не стал бы я этого делать, скажи он мне правду. Как бы они мне не нравились, это не давало повода для таких «издевательств». Вот только… эти рожи продолжали врать, словно гиены.

— Это для самообороны! — воскликнул он.

Я покивал, медленно и подробно рассматривая лезвие. Улыбнулся и вернул трость старику.

— Громовым пламенный привет.

Гости не подали виду, но аура обоих колебнулась с такой силой, что большего и не было нужно. На этом разговор закончился. Старик и его люди покинули район. Я проследил, чтобы они уехали, а потом вернулся к парням, которые уже с мрачными минами помогали старикам в работе.

— Вы в порядке? — спросил я, кинув на плечо оконную раму.

— Да. Я знал, что надолго нас там не задержат, — буркнул Гриша, складывая кирпичи. — Кому мы вообще нужны?

— Неприятные типы, — покачал головой Игнат. — Могли бы и повежливее нам об этом сказать. Уверен, Болконский даже не в курсе.

Я кивнул, в мыслях прикидывая. С одной стороны, ясно, что эти двое пришли не просто так. Они что-то искали. Для отвода глаз придумали эту затею с визитом. Определённо, посланы Громовыми. К тому же… Болконский брал парней не на постоянную работу, он и сам бы смог об этом сообщить. Ребята бы не расстроились.

Ещё экспертами какими-то представились. Думали, кто-то поверит в эту чушь?

Когда об этой истории узнал Сергей Болконский, признался сразу, что ни о каких жалобах не слышал. Притом работали Гриша и Игнат чаще всего в архивах, где не имели никакого контакта с посторонними людьми. На вопрос, мог ли направить жалобу кто-либо из коллег, он так же ответил отрицательно.

— Думаю, врагам твоим уже известно, что именно привело их к провалу в задании, — усмехнулся в трубку начальник тайной канцелярии. — Иначе никто не стал бы рыть под нас и выяснять, каким образом к нам попали безродные. Единственное, больше такое не сработает. На ошибках учатся даже профессионалы. В следующий раз будут знать, что у тебя есть голова на плечах.

Я улыбнулся.

— И сколько ещё таких ошибок они допустят, чтобы понять, что я им не по зубам?

— Ох, Шагайн. Кто бы знал? — вздохнул Болконский.

— В любом случае, не препятствуйте увольнению ребят, — попросил я. — Это было в секрете, сейчас смысла нет. К тому же, у меня всегда найдётся для них работа. Семью ведь нужно кому-то кормить, пока меня нет.

— Как скажешь, — не стал спорить Болконский. — Скажи, что насчёт встречи с преступниками? Всё ведь в силе? Ты готовишься?

— Разумеется, — кивнул я. — Как и договаривались. Единственное, я бы хотел сделать так, чтобы о моём допросе никто ничего не узнал. Хотя бы в первый день. Такое возможно?

Болконский задумался на секунду.

— Учитывая то, что под нас копают, это будет тяжело, — осведомил он. — Да и моя позиция с каждым шагом в сторону конфликта с Дарьей Громовой слабеет. Понимаю, у неё кишка тонка заявиться ко мне с претензией, почему защищаю тебя, но рано или поздно она не выдержит.