Не секрет, что в этом мире установка совершенно другая, нежели на Триаде. Здесь, если в семье имеется Дар, это говорит о большой истории за плечами и продолжительной селекции. Одарённые сами по себе… не совсем люди.

В учёт анализа шёл факт того, что родовые таланты делятся на категории. Самые простые чаще всего были связаны с «паразитом» внутри. Как у Громовых и у меня. Около тридцати процентов гостей имели родовую энергию на подобие «праны».

Более высокая категория в моём списке относилась к «одарённым» — людям, имеющим Дар.

Но история знала примеры и более уникальных, зачастую разрушительных способностей. Носителей таких способностей называют «просветлёнными». Именно этот пласт людей я и пытался отыскать в обществе Романова. Таких было всего несколько во всём помещении. И, признать честно, энергия их была ужасающая.

Когда ко мне подошёл член гвардии Императора, я сидел за столиком с бокалом лимонада в руках и плескал жидкость в бокале своим магическим началом.

— Господин Шагайн? Пётр Алексеевич ждёт вас.

И четырёх часов не прошло. Я кивнул. Поднялся на ноги, и мы направились в сторону кабинета Императора.

Глава 17

Прошагав следом за мужчиной в костюме, я оказался в просторном зале, который так и дышал роскошью. Изящная мебель, картины, камин, где горели поленья и… ну да, это был Император. Он стоял у окна, смотрел вдаль и повернулся только тогда, когда член гвардии представил меня ему.

Когда Романов повернулся, он лишь оглядел меня и промолчал. Так и стояли, разглядывая друг друга. Наверное, надо было всё же поклониться, как именно подобает обращаться к монарху. Впрочем, раз не сделал это сразу, то и с запозданием это выглядело бы глупо.

— Родители тебя не учили этикету? — поинтересовался он.

— За годы в статусе безродного многое позабылось, — отшутился я.

Старик еле заметно фыркнул.

До этого я Императора видел лишь издали, в кругу других людей. Сейчас же, вблизи, он выглядел и ощущался гораздо опаснее. Если не уровень Аристарха Оболенского, то очень близко к этому.

— Тогда тебе стоит изучить этот вопрос снова, — на полном серьёзе отметил он.

— Непременно, — пообещал я.

Старик грузно выдохнул, пододвинул кресло и присел за рабочий стол. Посмотрел на меня.

— Скажи, Константин, моя дочь передала тебе новость, которая произошла днём ранее?

— Да.

— И что ты собираешься делать с этой информацией? — спросил он, сцепив пальцы в замок. — Твой отряд с Дозорными пятого ранга совершил то, чего не могли сделать даже лучшие бойцы Империи. Упустим ситуацию с перевыполнением вашего задания. Меня волнует сам факт случившегося.

— Увы, но я и сам в замешательстве, господин Романов, — пожал я плечами и на секунду заметил, как старик поморщился от моей формы обращения. — У меня пока нет комментариев на этот счёт.

— Какова вероятность того, что это не случайное стечение обстоятельств? — задал он вопрос. — Возможно ли такое, что следующая точка пропуска, уничтоженная тобой, закроется навсегда?

— В этом я убеждён, — уверенно отозвался я. — Как и в том, что в одиночку уничтожить весь туман не смогу.

Император задумчиво помассировал переносицу.

— Хорошо, я тебе верю, — кивнул он через минуту. — Скажи, Константин, что ты собираешься делать после случившегося?

Я ответил не раздумывая.

— Вернусь в Дозор. Планы не изменились.

Старик задумчиво кивнул.

— Большая часть студентов отзывает свои документы и отказывается поступать на службу в ряды Дозорных после случившегося, — осведомил он. — Мы теряем контроль над ситуацией, и люди это наблюдают. Наши аналитики не предугадали движений тумана, а это значит, что такое может случиться снова. Не боишься, что Империя не сможет обезопасить тебя в случае, когда это будет необходимо?

— Я буду рад любой поддержке и не считаю, что кто-то мне обязан. Когда речь идёт о борьбе за сохранение жизней мирных людей, условия работы уходят на второй план, — ответил я. — К тому же, и мне есть кого защищать.

— Да, Сергей Болконский передавал, что у тебя возникли проблемы с близкими тебе людьми, — осведомил он, покачав головой. — Но почему безродные? Почему бывший наследник княжеского рода называет близкими людей без статуса и рода, меняет их жизнь и защищает?

— Я так решил.

Старик еле заметно усмехнулся и благосклонно склонил голову.

— Решил, значит. Хорошо, с этого дня можешь больше не ломать голову над их безопасностью, — без раздумий заключил он. — Империя позаботится о них.

С чего бы ему защищать их?

— Буду благодарен, Ваше Величество, — поблагодарил я, в мыслях стараясь понять, что последует после его «щедрой» услуги.

— А теперь вернёмся к Дозору, — старик уткнулся взглядом в свои бумаги. — Реальность такова, что ты сейчас выигрываешь на фоне остальных, даже лучших моих людей. Не знаю, сколько правды в слухах о твоих талантах, но мне не остаётся ничего, кроме как верить им.

— Поверьте, на фоне одарённых мои навыки довольно посредственные, — усмехнулся я. — Мне льстит то, что вы говорите. Но давайте смотреть на вещи трезво.

— Действительно. Но я не говорил ничего о твоей личной силе, — любезно поправил Император. — Под талантом я имел в виду твою особенность. То, что отличает тебя от сильных мира сего. Мои люди разговаривали с каждым членом твоего отряда, и все они, как один, повторяли: Константин знает всё о тумане.

— Если судить категорией опыта и знаний, то возможно я действительно талантлив, — сказал я в ответ, стараясь подобрать слова и не выглядеть слишком самонадеянным. — Однако, я всё ещё не совсем понимаю, что вы всем этим хотите мне сказать.

Романов сначала недовольно нахмурился, и я понял, что слегка перегнул палку. Но потом его лицо расслабилось, он усмехнулся и сказал прямо.

— Надо же. Я только что лично похвалил тебя, а ты продолжаешь искать подвох. В последнее время все только и делают, что обвиняют тебя в использовании выдуманных артефактов, провозке контрабанды, использовании фальшивого имени и прочем. Я ознакомлен со многими делами, связанными с тобой. И поверь, половина из них не имеет никакого отношения к правде.

Я усмехнулся. Этот старик начинает демонстрировать благоразумность. Точнее, её зачатки. Что ж, возможно, власть в этом государстве досталась здравомыслящему человеку. Но и возможно, что я ошибаюсь. С одной стороны, он создаёт особые программы для обучения безродных, помогает талантливым людям расти и быть замеченными. Я даже уверен в том, что он досконально изучил мои ответы на школьном экзамене, ибо они были действительно странными.

Но, с другой стороны… его дочь неспроста напомнила о том, что может посадить меня за решётку быстро, легко и без особых проблем. И говорила она вполне себе убедительно.

— И всё же, я не понимаю, к чему вы ведёте, — покачал я головой.

— Я хочу, чтобы ты продолжит работу в Дозоре, но не только в качестве Дозорного, — наконец пояснил он. — Твои таланты можно и нужно передать. Поэтому я считаю, что есть смысл назначить тебя преподавателем в военизированной академии.

Я дёрнул бровями в изумлении.

— Я так понимаю, это не просьба?

— Нет, это именно просьба, — усмехнулся Романов. — Не приказ. Но, перед тем как ты примешь решение, стоит добавить, что простолюдин не может работать преподавателем в военизированных учреждениях. Для этого мне придётся присвоить тебе статус аристократа.

Просьба из уст Императора звучала именно как приказ. Различие лишь в том, что за моё условно «верное» решение последует вознаграждение.

— Соглашусь только в случае, если это не набросит на меня массу ограничений. К тому же, у меня нет навыков в педагогике.

— Ограничений не будет. И также не будет легко. Дозор с преподаванием будет пересекаться, поэтому всё равно придётся поработать над этим. Но если ты хотя бы наполовину так же талантлив, каким тебя считают, то проблем это не вызовет. Больших проблем, — уточнил он, глядя мне в глаза. — В учебном заведении включим новый предмет. Учить будешь там, куда поступал. К тому же, я слышал о том, что обратной дороги в род Громовых у тебя нет, а это значит, что моё предложение тебя заинтересует. Когда будешь назначен аристократом, я буду вынужден вручить тебе какие-то земли. И от результата твоих трудов будет зависеть качество и величина земель.